«Счастье есть соединение наименьшей доли страдания с наибольшей долей удовольствия»

Шотландец Шон Коннери покинул земной мир в возрасте идентичном тому, что он выражал во всех своих фильмах – в возрасте подвига. Девяносто лет – это мужской подвиг, только попробуйте возразить.
Ролей в кино у него было много. Он отдал дань шпионскому романтизму, и лучший, по мнению большинства ценителей этого жанра агент 007 Джеймс Бонд – был именно его Бондом, все остальные исполнители явно не дотягивали до эталона. Не случайно артисту дали шуточное прозвище Шон-Коннери-Бонд. Советские зрители навсегда запомнили его роль в советско-итальянском фильме "Красная палатка", снятом Михаилом Калатозовым в период т. н. "разрядки международной напряженности". На фоне целого созвездия именитых артистов, снявшихся в этом фильме, Шон Коннери силой своей выразительности возвышался на манер высотного пика.
Нужно вспомнить, как удивительно актёр Коннери воплотился в роли Наставника главного героя в экранизации романа "Имя Розы" великого автора Умберто Эко.
Сила, мужество, ум, благородство мыслей и поступков – в своём амплуа Шон Коннери был богом кинематографа.
Кто подумает, что он умер, сильно ошибётся. Киноплёнка, на кадрах которой запечатлён великий артист, сохранила его людям навсегда.

На фото актёр Шон Коннери (1930-2020) в начале 80-х годов XX века.

Лоджия – это не провинция в Италии, а приквартирная ниша на фасаде покинутого людьми дома в Припяти. Навеки покинутого бывшего жилого дома.
На экране май 1986 года. Пропитанная радиоактивной пылью кинокамера снимает радиоактивный город на плёнку явно не Шосткинского химкомбината. А может, это стронций с цезием придали изображению столь сочные оттенки?
Так страшно близко к нам, сегодняшним, из оттуда колышутся на бельевой веревке постиранные напоследок вещи… А в двух километрах по прямой – вот сейчас, в эту минуту, только минус тридцать три года в прошлое, кто-то соревнуется на скорость со смертью в эпицентре ядерной клоаки, зияющей на месте бывшего реактора, взорвавшегося ночью 26 числа предыдущего месяца мирного советского года двадцатого века.
Сменяют друг друга кадры, работает внизу счётчик Гейгера времени, бегут секунды старой записи, шелестит ядовитая зелень под смертельно тёплым солнцем на пустынных улицах красивого города, у которого уже нет и никогда не будет будущего, города, навеки оставшегося в СССР.

Удивительно ёмко сказано: «Гребень не один грёб»! Ну как же, как же… Безголосая и не умеющая толком играть на музыкальных инструментах пьянь, даже она портвейновым своим нутром чуяла плагиаторскую (по-русски воровскую) личную ничтожность и нарвалась впоследствии на самый суровый приговор – русские г…рокеры.
Помню, как уже раздобревший от телеобжорства Макаревич презрительно отозвался в телеинтервью о советских ВИА. Сказал, что, мол, «в их музыке не было яиц» (вполне себе «смачная» оговорочка по дедушке Фрейду). Мне сразу же вспомнилось паниковское: «А ты кто такой?» Что было у тебя, столичного мажора на папином готовеньком, кроме обезьяньего подражательства западному с пресловутым до невозможности «рагу» из чужих гитарных звуков и мерзкого блеяния с нахальной претензией на многозначительность?
Настоящее творчество всё и всех расставит, уже расставило по местам. Даже минуя в выборе заоблачные вершины «Песняров» или «Поющих гитар», слушаешь сегодня тех же презираемых г…рокерами «Самоцветов» образца семьдесят третьего года, или «Лиру» с незаслуженно забытой, удивительно спетой ими пахмутовской песней-сюитой «Усталая подлодка», и понимаешь, что презираемые воришками лучшие советские ВИА в творческом отношении являли собой предельно правдивый, совершенно оригинальный и неповторимый синтез трех самобытных искусств – музыки, поэзии и исполнительских голосов. Их творчество было не всегда ровным, но настоящим. А у «машинистов-копирайтеров» – густым сплошняком – унылая подделка под западное, и выпендреж – несносный, невыносимый, пошлый выпендреж!
«Гребень не один грёб». Что ж, они сами себе вынесли если не смертный, то уж точно предсмертный приговор. Имя ему – забвение.

"Покойного отличала сказочная необременённость совестью…"

Незримая кибернетическая машина отсчитала художнице Наде Рушевой семнадцать лет жизни. Врождённый дефект сосуда головного мозга оборвал её жизнь, но сколько беспримерного творчества эта коротенькая жизнь в себя вместила!
В 1977 году журнал "Юность" напечатал письма Нади Рушевой к ее артековскому другу, и я помню, как школьники передавали друг другу журнальный номер как величайшую драгоценность, столь ясными, стилистически легкими и высокохудожественными были размышления Нади о жизни и искусстве, с "летящими" рисунками на полях. В моём городе Омске в 1989 году с триумфом прошла выставка рисунков Нади, до сих пор этот вернисаж вспоминается.
Надя (Найдан) Рушева родилась 31 января 1952 года в городе Улан-Батор в семье деятелей советского театра, направленных в Монголию помогать становлению национального балета. Её мать – первая тувинская балерина Наталья Дойдаловна Ажикмаа-Рушева, отец – театральный художник и педагог Николай Константинович Рушев. Надя начала рисовать с пяти лет. Её никто не обучал рисованию. С семи лет рисовала регулярно, каждый день не более получаса после уроков. Однажды она за один вечер создала 36 иллюстраций к "Сказке о царе Салтане" Пушкина, за то время, пока отец читал эту её любимую сказку вслух.
В своей книге, ставшей фактически горестной хронологией с названием "Последний год Надежды" отец Нади и её первый наставник Николай Константинович Рушев вспоминал: "Всегда рисует не с натуры. Надя не знала подготовок карандашом и никогда не пользовалась резинкой. Свои творческие композиции она создавала по воображению, упругими линиями и ясным замыслом, сразу набело. – Я их вижу... Они проступают на бумаге как водяные знаки и мне остаётся их чем-нибудь обвести, – говорила она. – Я всегда живу жизнью тех, кого рисую".
Первая выставка 12-летней Нади состоялась в журнале "Юность" в мае 1964 года. В том же году в № 6 журнала появились первые публикации её рисунков. В 1965 году в № 3 журнала "Юность" были опубликованы иллюстрации Нади к повести Э. Пашнева "Ньютоново яблоко". А впереди были удивительный античный цикл, 400 иллюстраций к роману "Война и мир" Льва Толстого и непревзойдённые никем по силе проникновенности рисунки к "Мастеру и Маргарите" Михаила Булгакова.
При жизни Нади Рушевой состоялось пятнадцать её персональных выставок в Москве, Варшаве, Ленинграде, Артеке. Рисунки юной художницы были навеяны пушкинской поэзией. "Самый родной поэт", – говорила Надя о русском гении. И она не просто говорила, а продолжила Пушкина! Татьяна Цявловская в своей великолепной книге "Рисунки Пушкина" говорит, что юный поэт в Лицее практически не рисовал, это пришло к нему много позже. Так вот, московская школьница Надя каким-то непостижимым образом прониклась духом искусства своего великого ровесника, и в 15-16 лет нарисовала всех: самого поэта в разные годы жизни, от младенчества до смертного часа, его лицейских друзей и наставников, коллег-литераторов, возлюбленных женщин, жену Наталью Николаевну и четверых детей. При взгляде даже на самый маленький завиток, начертанный – пером ли, фломастером, карандашом, – неважно! – этой девичьей рукой, становится предельно ясно: создано гением. Наваждение ли это, неведомые нам загадки пространства искусства, памяти и сознания, но это именно так и навсегда!
В 1969 году на "Ленфильме" начались съёмки документального фильма "Тебя, как первую любовь...", посвящённого пушкинской теме в творчестве Нади. Киноплёнка запечатлела для потомков гениальную русскую художницу в интерьерах последней пушкинской квартиры на Мойке, 12, в Царскосельском саду, рисующую прутиком на снегу (!) предвидившийся ей образ Поэта и его современников... Как сообщила съёмочная группа в заключительных титрах, завершить этот фильм не удалось. Собираясь в школу утром 6 марта 1969 года, московская десятиклассница неожиданно потеряла сознание и спустя несколько часов умерла в Первой градской больнице из-за разрыва аневризмы сосуда головного мозга и последующего кровоизлияния в мозг.
Надя Рушева оставила земной мир пятьдесят лет тому назад. Уже тогда графически было ясно, что эта девушка силой художественного воображения "пронзила" вечный ход времени своим беспримерным искусством. И после нее, как после Александра Пушкина, осталась непостижимая культурная загадка...

Кино – современное искусство. Сто с небольшим лет его истории – ничто по сравнению с многовековой историей других искусств: танца, театра, живописи, музыки. Современность кинематографа заключается в его способности все это древнее синтезировать, воплотить в жизнь и показать нам совершенно уникальным способом – с помощью экрана (сегодня чаще монитора). Кино наделено воистину волшебным свойством в режиме реального времени дарить людям разных поколений все оттенки человеческого бытия со всеми нюансами людских характеров, обстоятельствами времени, места, действия. Настоящее качественное кино – страж времени, любой его кадр подобен летящей секунде, вдруг остановленной навсегда.
В кино, как в любом виде искусства, все зависит от человека-творца. А настоящий творец всегда в меньшинстве и не торгует вдохновением, но он психологически уязвим как никто. Человек есть стиль, поэтому не на пустом возникают, при всём уважении к замечательным, одарённым кинорежиссёрам, термины "тарковщина", "насквозь профеллиненное зрелище" и проч.
Василии же Макаровичи родятся единожды.
Надо помнить: в кинематографе всегда было и остаётся множество подделок под… кино. Проникший во все щели жизни стран и народов Голливуд в подавляющем количестве своих фильмов – это не кино, а кинопромышленность, фабрика, конвейер, потакающий рынку, спросу, кассе, а где голая коммерция, там нет искусства, а вместо него есть стандарты, штампы и пошлость... по сценарию. Это явление восемь десятков лет тому назад великолепно описали в своей "Одноэтажной Америке" посетившие Голливуд Илья Ильф и Евгений Петров.
И всё-таки хорошее кино – редкий друг и его мысленная задушевность ничем незаменима.

На снимке: Валентин Смирнитский и Виктория Фёдорова в фильме Михаила Богина "Двое" (1965).

Знакомый многим с младых ногтей пассажирский речной трамвайчик был до, прогулочная "Москва" – после, а вместительная, почти на пол-футбольного поля, баржа в сцепке с трудягой-толкачом – была аккурат между.
На этих старых кадрах предположительно Эдуарда Савина – летнее плавание по Иртышу выпускников ОГМИ 1956 года, собравшихся отметить 20-летие со дня вручения им дипломов советских врачей.
ЖЖители интернета, кто вспомнит личные подробности баржевых прогулочных рейсов 70-х годов XX-го века? Кажется, этот период летнего отдыха на воде был в ИРПе кратким?
Пост навеян подвижническим трудом froged55.



( Collapse )

Три полёта за пределы земной атмосферы и доброжелательность воистину космического размера. Железная умная воля в гармонии с неизменной, по-гагарински лучистой, улыбкой, покорившей миллионы людских сердец. Научный технарь высшего уровня, который жизнью доказал право своего ученичества у Сергея Павловича Королёва.
Тридцать четвёртый советский космонавт Георгий Михайлович Гречко умер 8 апреля 2017 года.
Он никогда не отрицал веру, полагая человека существом, прежде всего, духовным.
Его помянут не только в храмах.


На фото: дважды Герой Советского Союза, лётчик-космонавт Г.М.Гречко во время
посещения Ачаирского монастыря в Омской области в 2009-м году.

Салават Щербаков – автор множества скульптурных поделок, портящих исторически сложившийся архитектурный облик Москвы. Крайнее, но, скорее всего, не последнее убожество при столь скверных делах – многотонный князь-истукан Владимир напротив Кремля. Не успел умереть Фидель Кастро, как к валятелю привычно-услужливо прибежали телевизионщики, и валятель самоуверенно разглагольствует о бронзе как материале для будущей подделки – настолько он уверен в заказе для себя любимого.
На каждого столичного мэра найдётся свой церетелий.
На любую власть хватит хватких лепил-лизоблюдов.

Тарантинчатая актриса Ума Каруна Турман – дщерь американского монаха-буддиста, ныне уважаемого профессора Роберта Турмана. Её маму зовут Нена (девичья фамилья Шлеебрюгге, наполовину немка, наполовину шведка). До брака с папой Умы мамаша сожительствовала ни много и ни мало, а с идеологом психоделии мистером Тимоти Лири. Гиперсексуальная киноштучка Ума названа папой-буддистом в честь индуистской богини. Ом Рам! Разумеется, Умка несколько раз была замужем, в том числе за английским красотиком Гэри Олдменом. Её детишек зовут соответственно Майя Рэй Турман-Хоук, Левон Роэн Турман-Хоук и Розалинд Аруша Аркадина Алталун Флоренс Турман-Бюссон (привет АнтонПалычу). Как простецки-мудро выражались древние, nomen est оmen.
Миллионы Дусь Красноштановых глотают слёзы зависти.